Книга, которую предлагает читателю издательство "Московский рабочий,” никогда еще не издавалась в Советском Союзе. Это весьма серьезное научное исследование, посвященное древнерусским житиям святых, написанное превосходным мастером прозы — Георгием Петровичем Федотовым. Почему сегодня для нас так важна эта книга? Прежде всего, она напоминает нам о тех нравственных идеалах, на которых воспитывалось не одно поколение наших предков. Миф об отсталости Древней Руси давно развеян учеными, но по-прежнему продолжает корениться в сознании огромного числа наших соотечественников. Мы уже поняли высоту древнерусского ремесла, порой уже недостижимую для нас, начинаем понимать и значение древнерусской музыки и литературы. Я рад тому, что пропаганда древнерусской музыки ширится, и она находит все больше поклонников. С древнерусской литературой дело обстоит сложнее. Во-первых, упал уровень культуры. Во-вторых, предельно затруднен доступ к первоисточникам. Предпринятое отделом древнерусской литературы Пушкинского дома издание "Памятников литературы Древней Руси” пока не способно удовлетворить растущие запросы читателей из-за небольшого тиража. Именно поэтому издательство "Наука” готовит двадцатитомное издание "Памятников” двухсоттысячным тиражом. Нам еще предстоит узнать и постичь все величие древнерусской литературы. Чем же для нас ценно издание книги Георгия Федотова? Оно вводит нас в особый и почти забытый мир древнерусской святости. Нравственное начало всегда было необходимо в общественной жизни. Нравственность в конечном счете едина во все века и для всех людей. Честность, добросовестность в труде, любовь к Родине, презрение к материальным благам и в то же время забота об общественном хозяйстве, правдолюбие, общественная активность — всему этому учат нас жития. Читая старую литературу, мы должны помнить, что и старое не устаревает, если к нему обращаться с поправкой на время, на иные общественные условия. Взгляд историка никогда не должен оставлять нас, иначе мы ничего не поймем в культуре и лишим себя величайших ценностей, которые вдохновляли наших предков.

Две статьи Архимандрита Константина Зайцева :
1. Чудо русской истории.
2. Роковая двуликость императорской России.

Третье издание, Интернет-версия, осуществленное Свято-Троицкой Миссией преследовало цель исправить досадные ошибки, вкравшиеся во второе издание, а также дополнить книгу вновь обретенными сведениями. В нынешнем издании польский текст Адама Мицкевича снабжен литературным русским переводом. Так как во втором издании неправильно был указан год издания Скориновской Библии, дата указа о веротерпимости Николая II и целый ряд географических названий был написал неправильно – например, Плогойск вместо Логойск – проверены и уточнены все исторические даты и географические названия. Так же были уточнены местоположение Барколабовского монастыря (находящегося в 10 километрах севернее Быхова, а не в 3 от Жлобина), название Чонско-Макарьева Успенского (во втором издании Чонмко-Марьев) — монастыря в окрестностях Гомеля, Покровского Оршанского мужского монастыря; нынешнее местонахождение Чудотворной Барколабовской Иконы Божией Матери. Сведения по этим монастырям и чудотворной Барколабовской Иконе Божией Матери взяты нами из книги Булгакова "Настольная книга церковно-священно-служителя.” Добавлены сведения о судьбе Креста святой Ефросиньи Полоцкой и мощей святого отрока Гавриила Белостоцкого, к моменту написания книги владыкой Афанасием не имевших достоверных источников. Текст дополнен фотографией и описанием истории Креста святой Ефросиньи Полоцкой и репродукцией чудотворной Барколабовской Иконы Божией Матери. Также внесен целый ряд историко-биографических ссылок, облегчающих восприятие текста.

Состоит из 3-ох частей

Книга "Пути Русского Богословия” протоиерея Геор­гия Флоровского, плод его огромной эрудиции и выраже­ние церковно-исторического мировоззрения, справедливо признается — и, вероятно, всегда будет признаваться — его главной научной заслугой. Книга была написана в по­следние предвоенные годы в Париже и явилась завершением работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и кончая нашей эпохой. Его книги "Восточные Отцы Четвертого Века” и "Византийские Отцы,” т. е. первая часть его главного труда, вышли за несколько лет до "Путей Русского Богословия” и в свое время могли считаться замечательным введением в святоотеческую мысль с православной точки зрения. Однако, ни по оригинальности подхода, ни по новизне содержания, ни по объему информации книги отца Георгия об отцах древней Церкви не обладают той силой и исчерпываю­щей глубиной, с какими написаны "Пути.” От древних отцов Флоровский воспринимал нормы и критерии сужде­ния, а обращаясь к истории русского Православия, он прилагал эти нормы к живой реальности, к опыту той культуры, к которой он сам принадлежал и к которой принадлежим все мы. Отец Георгий родился в 1893 году в семье одесского протоиерея, ректора одесской семинарии, но учился в свет­ских школах. В Новороссийском университете (в Одессе) он окончил историко-филологический факультет, но изучал также историю философии и естествознание. Студентом он был блестящим и, как многие другие в годы войны и революции, искал осмысления реальности на путях фило­софии. В 1920 году он был утвержден в звании приват-доцента, но тогда же эмигрировал. В Праге, где нашли приют многие представители русской интеллигенции, он защитил магистерскую диссертацию о Герцене. В области богословия Флоровский был блестящим самоучкой. Не обладая формальной богословской подго­товкой, он не только погрузился в изучение отцов Церкви, но и приобрел известность как патролог. Постепенно выра­батывавшееся у него мировоззрение было не спекулятивно-философским, как у большинства религиозной интеллиген­ции, попавшей за границу, а богословски-традиционным. На этом пути у него установилась, довольно, впрочем, непродолжительная, связь с "евразийством,” в котором его, по-видимому, привлекало настороженно-отрицательное отношение к Западу и западно-европейской философии. В 1926 г. он принял приглашение на кафедру патрологии в только что образовавшемся в Париже Богословском Институте. В преподавательский состав Института вошли как профессора дореволюционной духовной школы (А. В. Карташев, еп. Вениамин Федченков), так и видные представители "вернувшейся в Церковь” интеллигенции (о. С. Булгаков, В. В. Зеньковский и др.). Среди них Геор­гий Васильевич занял особое место, трудно определимое с точки зрения обычных стереотипов. Он был солидарен с коллегами в стремлении к оживлению православного богословия и к участию в экуменических встречах с инославными, но всегда находился в оппозиции к доминиро­вавшему тогда религиозно-философскому движению, свя­занному с "софиологией”[1] Владимира Соловьева. В 1932 году он был рукоположен в священный сан митрополитом Западно-Европейским Евлогием (Георгиевским). [1] СОФИОЛОГИЯ (от греч. — мудрость и — учение) — течение русской богословской мысли конца XIX — начала XX в. Представители: В.Соловьев, П.Флоренский, С.Булгаков. Центральное понятие софиологии — София-Премудрость — употребляется ими весьма неоднозначно. Это — сущность Бога, «четвертая ипостась» (это мнение осуждено на поместном Соборе в Югославии), грань между Богом и миром, организующее начало соборности, Церкви, человечества, космоса и т.д.

Книга "Пути Русского Богословия” протоиерея Геор­гия Флоровского, плод его огромной эрудиции и выраже­ние церковно-исторического мировоззрения, справедливо признается — и, вероятно, всегда будет признаваться — его главной научной заслугой. Книга была написана в по­следние предвоенные годы в Париже и явилась завершением работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и кончая нашей эпохой. Его книги "Восточные Отцы Четвертого Века” и "Византийские Отцы,” т. е. первая часть его главного труда, вышли за несколько лет до "Путей Русского Богословия” и в свое время могли считаться замечательным введением в святоотеческую мысль с православной точки зрения. Однако, ни по оригинальности подхода, ни по новизне содержания, ни по объему информации книги отца Георгия об отцах древней Церкви не обладают той силой и исчерпываю­щей глубиной, с какими написаны "Пути.” От древних отцов Флоровский воспринимал нормы и критерии сужде­ния, а обращаясь к истории русского Православия, он прилагал эти нормы к живой реальности, к опыту той культуры, к которой он сам принадлежал и к которой принадлежим все мы. Отец Георгий родился в 1893 году в семье одесского протоиерея, ректора одесской семинарии, но учился в свет­ских школах. В Новороссийском университете (в Одессе) он окончил историко-филологический факультет, но изучал также историю философии и естествознание. Студентом он был блестящим и, как многие другие в годы войны и революции, искал осмысления реальности на путях фило­софии. В 1920 году он был утвержден в звании приват-доцента, но тогда же эмигрировал. В Праге, где нашли приют многие представители русской интеллигенции, он защитил магистерскую диссертацию о Герцене. В области богословия Флоровский был блестящим самоучкой. Не обладая формальной богословской подго­товкой, он не только погрузился в изучение отцов Церкви, но и приобрел известность как патролог. Постепенно выра­батывавшееся у него мировоззрение было не спекулятивно-философским, как у большинства религиозной интеллиген­ции, попавшей за границу, а богословски-традиционным. На этом пути у него установилась, довольно, впрочем, непродолжительная, связь с "евразийством,” в котором его, по-видимому, привлекало настороженно-отрицательное отношение к Западу и западно-европейской философии. В 1926 г. он принял приглашение на кафедру патрологии в только что образовавшемся в Париже Богословском Институте. В преподавательский состав Института вошли как профессора дореволюционной духовной школы (А. В. Карташев, еп. Вениамин Федченков), так и видные представители "вернувшейся в Церковь” интеллигенции (о. С. Булгаков, В. В. Зеньковский и др.). Среди них Геор­гий Васильевич занял особое место, трудно определимое с точки зрения обычных стереотипов. Он был солидарен с коллегами в стремлении к оживлению православного богословия и к участию в экуменических встречах с инославными, но всегда находился в оппозиции к доминиро­вавшему тогда религиозно-философскому движению, свя­занному с "софиологией”[1] Владимира Соловьева. В 1932 году он был рукоположен в священный сан митрополитом Западно-Европейским Евлогием (Георгиевским). [1] СОФИОЛОГИЯ (от греч. — мудрость и — учение) — течение русской богословской мысли конца XIX — начала XX в. Представители: В.Соловьев, П.Флоренский, С.Булгаков. Центральное понятие софиологии — София-Премудрость — употребляется ими весьма неоднозначно. Это — сущность Бога, «четвертая ипостась» (это мнение осуждено на поместном Соборе в Югославии), грань между Богом и миром, организующее начало соборности, Церкви, человечества, космоса и т.д.

Содержание: от Эпохи после императора Петра Великого до списка архипастырей Русской Православной Церкви с года ее основания.

Содержание: Расцвет церковной жизни. Царствование императора Александра I. Царствование императора Николая I. (1825-1855) Царствование императора Александра II. (1855-1881). Царствование императора Александра III. (1881-1894). Царствование Императора Николая II. Епархиальное управление. Духовенство. Распространение веры. Миссионерство в Казанской епархии и соседних местностях. Миссионерство среди калмыков, киргизов и самоедов. Миссионерство в Сибири. Миссионерство в Китае. Миссионерство в Японии. Восстановление православия на Кавказе. Грузинская церковь. Православное миссионерское общество. Миссионерские съезды. Пропаганда иезуитов. Униаты и их воссоединение. Православие в Прибалтийском крае и в Финляндии. Сношения с иноверaми в Англии и в С. Ш. A. Духовное просвещение. Представители духовной науки и проповедничества. Библейское общество. Перевод Библии на русский язык. Влияния и явления, чуждые православию; противодействия им. Богомольцы и паломники, Императорское Палестинское общество. Состояние религиозного образования народа. Секты. Старообрядчество и единоверие. Прославление святых, Новые праздники, Храмы, Иконопись. Церковное пение. Церковное управление до восстановления патриаршества. Монастыри, Подвижники.

История Церкви — это прежде всего история деяний и подвигов святых праведников и подвижников. Вспомним слова евангельские: "Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем же сделаешь ее соленою?” (Мтф. 5:13). Именно поэтому в основу "Истории Русской Церкви,” подготовленной Издательским Отделом Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, положен труд известного русского агиографа графа М. В. Толстого [1] "Рассказы из истории Русской Церкви.” Сравнивая труд М. В. Толстого с подобными ему трудами, мы не найдем в этой книге каких-либо редких фактов, не известных в той или иной степени церковно-исторической науке. Однако, несмотря на это, книга М. В. Толстого была куда более любимым чтением по истории Русской Церкви, чем многие иные, имевшие на титуле имена прославленных историков. Причина здесь только одна: "История Русской Церкви” М. В. Толстого написана церковно и научает церковности. История Церкви — это описание ее святости и благочестия, открывающихся в ее подвижниках. Естественно поэтому нам и от церковного историка ожидать "по тщательном исследовании всего сначала,” как пишет евангелист Лука (Лк. 1:3) прежде всего благочестивого повествования о событиях, чтобы мы узнали твердое основание церковного учения (Лк. 1:4). Такие повествования Церковь преимущественно заключала в круг Четий-Миней, подчеркивая равноценность различных временных отрезков пред вечностью. Но и хронологическое ("от сотворения мира”), по годам ("полетное”) изложение всегда признавалось Церковью имеющим свой смысл и значение. Именно поэтому преподобный Нестор, монах Киево-Печерской Лавры, составлял "Летопись.” М. В. Толстой в своей "Истории” следует традициям как церковного летописания, так и житийного повествования, и потому читатель получает от его книги и исторические познания, и благочестивое назидание...

Профессор Петр Васильевич Знаменский бесспорно принадлежит к числу выдающихся представителей российской церковно-исторической науки 2-й половины ХIХ, начала ХХ столетий. Он прожил долгую и плодотворную жизнь, хотя в его биографии мы не встречаем особенного разнообразия жизненных обстоятельств, передвижений, водоворота событий. П. В. Знаменский родился 27 марта 1836 г. в Нижнем Новгороде, в семье диакона. По окончании обучения в Новгородском духовном училище (1846—1850) и семинарии (1850—1856) поступил в Казанскую духовную академию, которую с успехом окончил и в сентябре 1860 г. был направлен преподавателем философии и логики в Самарскую духовную семинарию. Менее чем через год (в августе 1861 г.) Знаменский вернулся в родную Казанскую академию, где поначалу занимал кафедру математики, а с мая 1862 г. окончательно утвердился на близкой его научным интересам кафедре русской церковной истории. Помимо того, начиная с 1865 г., Петр Васильевич преподавал историю Русской Церкви на историко-филологическом факультете Казанского Университета, а также читал лекции в училище для девиц из семей духовного звания. С этого же времени он заведовал богатейшей библиотекой Соловецкого монастыря, 1593 манускрипта которой были переведены в Казанскую духовную академию в 1855 году. С 1875 г. он возглавлял научную Комиссию для описания рукописей Соловецкого собрания.
И все же большую часть жизни Знаменский посвятил Казанской духовной академии. Без малого сорок лет он продолжал в ней преподавательскую деятельность в качестве штатного профессора, а с 20 ноября 1895 г. в качестве сверхштатного. 12 августа 1896 г. он оставил сверхштатную службу, однако вплоть до 1897 г. продолжал бесплатно читать свои лекции, пользовавшиеся неизменной популярностью у студентов. Как говорилось в адресе академической корпорации, поднесенном П. В. Знаменскому по случаю оставления им службы в академии, Даже в эпоху наибольшего упадка трудолюбия студентов между самыми неаккуратными из них считалось зазорным не быть на лекции у Петра Васильевича. Его глубоко интересные чтения очаровывали гармоническим соединением обильного фактического материала с художественной обработкой его1. Любопытны мотивы его окончательного ухода из академии. С присущей ему скромностью и требовательностью к себе он считал что может не поспеть идти нога в ногу ни с современным развитием науки, ни с работой других членов академической корпорации и, таким образом, помимо своей воли принизить свою кафедру, всегда высоко стоящую в составе академического курса.2 Научная и преподавательская деятельность П. В. Знаменского была высоко оценена его современниками. Уже в 1860 г. (всего в двадцать четыре года), за труд “Обозрение постановлений по церковным делам в России в начале ХVII столетия он удостоен степени магистра богословия. В 1866 г. он возведен в звание экстраординарного, а в 1868 г. ординарного профессора. В 1875 г. за труд Приходское духовенство со времен реформы Петра I-го удостоен степени доктора церковной истории. В 1892 г. его избрали членом-корреспондентом Императорской Академии наук по отделению русского языка и словесности3 . В последние годы своей жизни П. В. Знаменский продолжал живо интересоваться наукой, написал несколько статей для журналов, старался следить за книжными новинками. Он умер 2 мая 1917 г. незадолго до трагических событий октябрьской революции. Перед кончиной он завещал Академии свой дом и библиотеку.