Каноны — это основные церковные законы, которые составляют фундамент действующего в Церкви права, причем одинаково во всех поместных Православных Церквах во все века церковной истории. Со времени, когда окончательно сложился канонический корпус Церкви, с 883 г. (это год издания Номоканона Патриарха Фотия в XIV титулах), Церковь не добавила в него ни одного нового канона и ни одного из него не исключила. Таким образом, сама история Церкви поставила каноны так высоко, что у нас есть основания говорить о неизменности тех основ церковного права, которые в этих канонах содержатся. Известный и весьма авторитетный православный богослов архимандрит Юстин (Попович) писал даже: "Святые каноны — это святые догматы веры, применяемые в деятельной жизни христианина, они побуждают членов Церкви к воплощению в повседневной жизни святых догматов — солнцезрачных небесных истин.” О высоком месте канонов в Предании Церкви говорит и то обстоятельство, что VII Всел. Собор в правиле, посвященном образовательному цензу кандидатов во епископы, поставил их рядом со Священным Писанием: "Всякому имеющему возведену быти на епископский степень, непременно знати Псалтирь, да тако и весь свой клир вразумляет поучатися из оныя. Такожде тщательно испытовати его митрополиту, имеет ли усердие с размышлением, а не мимоходом, читати Священные правила и Святое Евангелие, и книгу Божественнаго Апостола, и все Божественное Писание.”

Св. Василий Великий в 91-м правиле, взятом из 27 главы его творения о Св. Духе, говорит: "Из соблюдаемых в Церкви догматов и наставлений мы имеем некоторые в письменном виде, а некоторые приняли от апостольского предания — по преемству в тайне. Те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия, и этому никто, даже малосведущий в церковных установлениях, не станет перечить. Ибо если отважимся отвергать неписанные обычаи, как маловажные, то непременно повредим Евангелию в самом главном, и от апостольской проповеди оставим пустое имя без содержания.” В следующем, 92-м правиле Св. Василий вновь возвращается к значению предания: "Думаю, что это Апостольское правило, чтобы мы держались неписанных преданий, как говорит Апостол Павел: Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам (1 Кор. 11:2), и β другом месте: братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим” (2 Сол. 2:15). Каноны являются именно тем церковным преданием, о котором пишет Св. Василий Великий в приведенных выше правилах. Собрание канонов удостоверено Шестым Всел. Собором, а затем дополнено и подтверждено правилами Седьмого Всел. Собора. В Книгу Правил после того вошли еще принятия всею Церковью на сто лет позже правила двукратного Поместнаго Собора, состоявшегося в Константинополе в 861-м г. и Константинопольского Собора 879 г. Будучи записанным церковным преданием, каноны являются непререкаемым законом, определяющим строй и управление Церкви. Однако, все законы, кратко формулирующее те или иные нормы, всегда требуют известных толкований для правильного своего понимания. Толкователь прежде всего должен знать догматическое учение Церкви, которое выражено в том иди ином каноне или им охраняется. Затем для понимания каждого закона надо знать условия, в каких он был издан. Во многих случаях тогда только становится ясной мысль законодателя.

"Разъяснение Твоих слов просветляет и поучает неискусных, — говорит Богу пророк и божественный Давид; а Божиими словами вполне основательно названы постановления божественных Апостолов и отец, ибо они написали те постановления, будучи просвещены божественным духом.” Так начинает Иоанн Зонара свои толкования правил. Такое разъяснение оных божественных слов, или святых правил (канонов), было задачею всех толкователей всех веков. Не все ясно в каждом правиле, не все правила так вразумительно изложены, чтобы всякий по прочтении известного правила мог сразу понять истинный его смысл. Это зависит от самого текста правил, которые были издаваемы в разных местах и в течение нескольких веков, поэтому они и не могли быть изложены все так, как могло бы быть, если бы они появились в одном месте и в одно время, когда, следовательно, по языку и историческим признакам одного времени и одного места можно было бы вполне понять их подлинный смысл. Таким образом толкование правил вызвано было в церкви, так сказать, необходимостью и нужда в этих толкованиях чувствовалась точно так же, как и в толкованиях Священного Писания. Толкователей правил не было много. В течение первых одиннадцати веков, строго говоря, не было ни одного. Первый толкователь появляется в начале XII века, — это Иоанн Зонара, монах, а до этого великий друнгарий виглы, т.е. начальник дворцовой стражи и вместе с тем вице председатель императорского трибунала и государственный секретарь.

"Разъяснение Твоих слов просветляет и поучает неискусных, — говорит Богу пророк и божественный Давид; а Божиими словами вполне основательно названы постановления божественных Апостолов и отец, ибо они написали те постановления, будучи просвещены божественным духом.” Так начинает Иоанн Зонара свои толкования правил. Такое разъяснение оных божественных слов, или святых правил (канонов), было задачею всех толкователей всех веков. Не все ясно в каждом правиле, не все правила так вразумительно изложены, чтобы всякий по прочтении известного правила мог сразу понять истинный его смысл. Это зависит от самого текста правил, которые были издаваемы в разных местах и в течение нескольких веков, поэтому они и не могли быть изложены все так, как могло бы быть, если бы они появились в одном месте и в одно время, когда, следовательно, по языку и историческим признакам одного времени и одного места можно было бы вполне понять их подлинный смысл. Таким образом толкование правил вызвано было в церкви, так сказать, необходимостью и нужда в этих толкованиях чувствовалась точно так же, как и в толкованиях Священного Писания. Толкователей правил не было много. В течение первых одиннадцати веков, строго говоря, не было ни одного. Первый толкователь появляется в начале XII века, — это Иоанн Зонара, монах, а до этого великий друнгарий виглы, т.е. начальник дворцовой стражи и вместе с тем вице председатель императорского трибунала и государственный секретарь.

"Разъяснение Твоих слов просветляет и поучает неискусных, — говорит Богу пророк и божественный Давид; а Божиими словами вполне основательно названы постановления божественных Апостолов и отец, ибо они написали те постановления, будучи просвещены божественным духом.” Так начинает Иоанн Зонара свои толкования правил. Такое разъяснение оных божественных слов, или святых правил (канонов), было задачею всех толкователей всех веков. Не все ясно в каждом правиле, не все правила так вразумительно изложены, чтобы всякий по прочтении известного правила мог сразу понять истинный его смысл. Это зависит от самого текста правил, которые были издаваемы в разных местах и в течение нескольких веков, поэтому они и не могли быть изложены все так, как могло бы быть, если бы они появились в одном месте и в одно время, когда, следовательно, по языку и историческим признакам одного времени и одного места можно было бы вполне понять их подлинный смысл. Таким образом толкование правил вызвано было в церкви, так сказать, необходимостью и нужда в этих толкованиях чувствовалась точно так же, как и в толкованиях Священного Писания. Толкователей правил не было много. В течение первых одиннадцати веков, строго говоря, не было ни одного. Первый толкователь появляется в начале XII века, — это Иоанн Зонара, монах, а до этого великий друнгарий виглы, т.е. начальник дворцовой стражи и вместе с тем вице председатель императорского трибунала и государственный секретарь.

Чтобы четче определить область церковного права, необходимо раскрыть значение самого понятия право. Философия права знает много разноречивых определений этого, на первый взгляд, казалось бы, всегда одинаково понимаемого термина. Такая разноголосица обусловлена существованием разных теорий права. Поскольку понятие правопредельно широкое и ключевое в юридической науке, от того или иного определения его зависит характер правовой теории.
Одно из этих определений не лишено и известного церковного авторитета. Имеется в виду классическое римское определение, вошедшее в Дигесты императора Юстиниана (533 г.) и заимствованное оттуда в византийские законодательные сборники: Василики(Базилики) и Прохирон (IX в.), а также в канонический сборник Алфавитную Синтагму Матфея Властаря (1335 г.). Оно сформулировано так: Право есть творчество в области доброго и равного.” Выражено это, конечно, не на языке современной науки, тем не менее данное определение отличается изрядной логической ясностью и достаточной однозначностью. Область права отделяется им от науки и искусства: подразумевается, что наука  это творчество в области истинного, а искусство  в области прекрасного. Указанием же на равное право отмежевывается и от морали, которая, тоже будучи творчеством в области доброго, не ограничена требованием равенства.

Какую же сторону Церкви охватывает собой церковное право? Церковь есть не один только внутренний духовный союз людей одинаковых религиозных убеждений, но и видимое, внешнее сообщество. Поэтому в ней существует видимое устройство и твердо установленный внешний порядок, необходимый для того, чтобы она могла беспрепятственно выполнять свое предназначение. В ней есть правительство, облеченное своими полномочиями, ее члены поставлены в определенные отношения к ней, к ее управлению, друг к другу. Кроме того, Церковь, как видимое общество, с необходимостью вступает в видимые отношения с другими человеческими сообществами и союзами, а также с лицами, ей не принадлежащими. Этот видимый строй и порядок церковной жизни, независящий от личного произвола, как раз и относится к церковному праву.
Итак, церковное право (в объективном смысле) представляет собой совокупность всех норм или законов, которыми управляются жизнь и отношения Церкви, как видимого самостоятельного общества. В смысле субъективном, оно есть совокупность различных прав и обязанностей, принадлежащих членам Церкви сообразно с их различным положением в церковном обществе.